Дюкин С.Г.


Россия и Венгрия: парадигма ожидания. К вопросу об отношениях России и стран Восточной Европы

             Эволюция политических реалий в глобализирующемся мире тесно коррелирует с изменением мифологических структур в сфере международных и межнациональных отношений. Представления народов и стран друг о друге приобретают характер, предельно зависимый от постиндустриальных социальных технологий. Уходит в прошлое историческая предопределенность отношений, являющаяся либо непосредственной данностью, либо обросшими легендарностью давними фактами с сомнительной достоверностью.
             Новая мифология формируется информационными технологиями и современными системами коммуникациями. Сжатый до размеров глобальной деревни мир, с одной стороны, теряет свою дифференцированность. C другой стороны, его сегменты отдаляются друг от друга настолько, что часто теряются для наблюдателя, погруженного в иные сферы, а потому предельно отвлеченного от заданной проблематики.
             Обозначенный процесс характерен как для стран и народов, не бывших ранее объектами внимания друг друга, так и для тех субъектов международных отношений, контакты которых в исторической ретроспективе были наполнены массой взаимных актов. Ярким примером последнего рода взаимоотношений являются Россия и страны Восточной и Центральной Европы. Их в течение многих веков неустойчивый геополитический статус, а также претензии России на ведущую роль по отношению к своим ближайшим западным соседям нарушают гармонию данного политического пространства.
             К числу наиболее сложных можно отнести взаимопонимание России и Венгрии, часто оказывавшихся по разные стороны баррикад в политических, в том числе военных, конфликтах. После разрушения варшавской системы и окончания взаимного бойкотирования, ознаменовавшего 90-е гг., открылась новая глава в совместной истории двух стран. Место в ней России демонстрирует позицию страны в ее отношении к бывшим «младшим» союзникам и партнерам, являвшихся объектами ее имперских притязаний.
             В современном российском публицистическом дискурсе, сформировавшемся вокруг отношений с Венгрией, доминируют неопределенность, ссылки к прошлому, поиск компромисса. Российский истеблишмент, СМИ, научный мир стремятся сформулировать основы своего нового отношения к восточноевропейским соседям, в то время как политическая конъюнктура стремительно меняется, и внешнеполитические реалии вбирают в себя все новые, и новый факторы. Во-первых, Венгрия представляется российскому наблюдателю, имеющей негативный опыт взаимоотношения с Россией, а потому хранящей серьезные русофобские традиции. Во-вторых, страной, которая в процессе формирования рыночного общества, в значительной степени преодолела былые обиды и настроена на рациональные взаимоотношения с соседями. В-третьих, Венгрия для России – неотделимая часть современного западного мира (член ООН и ЕС), приобретающего в глазах россиян негативную коннотацию. В последнем статусе Венгрия теряет для россиян свою собственную сущность, постепенно превращаясь всего лишь в одну из частей недифференцированного западного сообщества.
             Позиционирование российской власти в свете данного вопроса носит сугубо позитивный, открытый характер. О потенциальных проблемах принято не говорить, ограничиваясь протокольной риторикой. «Российско-венгерские отношения находятся на подъеме и не отягощены неурегулированными политическими проблемами. они в последние годы динамично, поступательно развиваются», - говорит в своем интервью специалист МИД М. Камынин.1 Впрочем, в свете статистических данных контакты России и Венгрии действительно предстают в самом оптимистичном свете. Рост товарооборота, взаимных инвестиций, постоянные встречи на высшем уровне свидетельствуют о реальной интенсификации сотрудничества. Однако при ближнем рассмотрении обнаруживаются затруднения культурного характера. Уже на протяжении 5-7 лет российская сторона декларирует необходимость интенсификации отношений, не отдавая отчета в том, что сближение уже действительно стало данностью. «Я надеюсь, что и сегодняшняя встреча, и предстоящее заседание межправительственной комиссии в Москве послужат дополнительным импульсом для развития нашего многостороннего партнерства»2, - сказал В.Путин, комментируя встречу с венгерским премьер-министром Ф. Дюрчанем в 2006 году.
             В преддверии визита российского премьера в Будапешт, беседуя с главой венгерского правительства обозреватель «Российской газеты» использует такие семантические обороты, как позитивный прорыв, неиспользованные возможности, ожидание прогресса.3
             При этом надо отметить, что в состоянии неопределенности, имеющей ментальные предпосылки, пребывает и венгерская сторона. Характерна в данном аспекте статья «Российское руководство не бросает денег на ветер», помещенная на одном из венгерских публицистических Интернет – сайтов.4 Русские обозначаются здесь «людьми, которые не нравятся венграм», но с которыми необходимо работать в силу наличия рациональной заинтересованности.
             Отдельные факты, касающиеся межкультурного сотрудничеству, также свидетельствуют о затянувшейся подготовке сближения. Российская сторона, словно не готова приступить к реализации установления контактов, а лишь намерена сделать это. Многочисленные культурные акции часто рассматриваются как база для сотрудничества в более серьезных сферах. Дни венгерского кино, выставки, концерты, спектакли (Москва, С.-Петербург, Ханты-Мансийск, Пермь, Ижевск, Чебоксары, Йошкор-Ола, Саранск, Сыктывкар) позиционируются в качестве предисловия к будущему подлинных отношений. Ритуальные выступления представителей органов власти, сопровождающие подобные акции, часто содержат указания на функцию предшествования, приготовления, которую выполняют мероприятия в сфере культуры. Контакты в данной области лишаются своей самодостаточности и универсальности. Приоритет отдается экономической и политической сферам. Именно они заявляются в качестве истинного бытия, его сгустка. Критерии возможных контактов осмысливаются только в этой сфере.
             Страны Восточной и Центральной Европы становятся для России барометром стабильности международного порядка и степени ее преемственности в отношении собственной исторической традиции, и в частности советского прошлого. Отсутствие сбалансированности в области международных контактов лишает модальную личность российской политической культуры возможности осознания оптимистичного характера отношений со странами Восточной Европы, в том числе Венгрией.


Примечания:
1.Интервью М.Камынина // www.rian.ru
2.Российская газета. 10 сентября 2006.
3.Российская газета. 26 сентября. 2005.
4.Az orosz fonok se szorja a szelbe penzet // www.origo.hu






Дюкин Сергей Габдульсаматович
к.ф.н., доцент кафекдры культурологии
Пермского государственного технического университета
Электронный адрес: dudas75@mail.ru