Лейбович О.Л.
Советский урбанистический дискурс
(культурологические маргиналии на полях официальных документов сталинской эпохи)
В архивах Пермского края сохранилось несколько любопытных документов, относящихся к
первому послевоенному десятилетию. Это бумаги, составленные в советских и партийных
учреждениях, описывают состояние города Молотова. По жанрам они различны: справки,
составленные по требованию вышестоящих инстанций, объяснительные записки и предложения,
адресованные высшим властям. Написаны они также в разное время. Первый документ
отослан в столицу 26 июня 1946 г. Последний - относится к позднему лету 1953 года.
И назначение этих документов не одинаково. Письма 1946 г. обращены к большому
начальству, от которого местные власти пытаются получить дополнительные ресурсы.
Три века назад грамоты такого рода очень точно называли слезницами. Справка 1953 г.
представляет собой конфиденциальный отчет о состоянии дел, подготовленный советским
учреждением по требованию учреждения партийного. Подписывали документы разные официальные
лица. Можно предположить, что и составлялись они разными людьми. По общности сюжетов
документы можно объединить в комплекс, состоящий из двух блоков, разделяемый промежутком
в семь лет. К первому блоку относятся: "Объяснительная записка. К проекту постановления
Совета Министров Союза ССР", подписанная руководителями города (на ней нет даты, но
по содержанию и сопровождающим ее документам можно предположить, что ее составили в
июне 1946 г.), а также официальные письма, отправленные секретарем обкома К.М.
Хмелевским в адрес секретаря ЦК ВКП(б) А.А. Кузнецова и Председателя СМ РСФСР
Родионова в июне 1946. Второй блок состоит из одного документа 1953 г. под названием
"Справка о состоянии культурно - бытового обслуживания трудящихся города Молотова",
подписанном председателем Горисполкома и начальником планового отдела.
Тексты эти любопытны не только краеведам, желающим точно знать, сколько трамваев
выходило на линию в 1945 году. "В среднем 40 - 42", - сообщают авторы доклада,
адресованного союзному правительству.
Они интересны также для социологов, занимающимися проблемами советской урбанизации.
В этих документах, объединенных общей - городской - темой, можно обнаружить и
дополнительное содержание, достойное культурологической интерпретации. Речь идет о
терминах, при помощи которых описывалось состояние города, но также и о композиции
текста, отражающей господствующие в номенклатурной среде представления об иерархии и
значимости городских проблем, то есть о том, что в сумме своей составляет официальный
урбанистический дискурс, сложившийся в позднюю сталинскую эпоху. Исследование его
выходит за рамки исторической культурологии. Языковые матрицы, канонизированные
властью в сороковые - пятидесятые годы прошлого века, являются частью культурного
наследия, воздействующего на современные практики. Прошлый опыт, заново актуализированный
в языке, оживает в соответствующих видах общественной или индивидуальной активности,
воспроизводится в ориентирах политического поведения, формирует модели восприятия и
разрешения городских проблем, в том числе и в головах представителей современного
политического класса. По этой причине обращение к анализу советского урбанистического
дискурса представляется задачей скорее злободневной, нежели сугубо академической.
Выбор текстов для ее решения определяется следующими резонами: темпоральными,
коммуникативными и тематическими. Все документы принадлежат поздней сталинской
эпохе, в которой советский дискурс получил свое законченное воплощение. Это сугубо
деловые бумаги, предназначенные для внутреннего пользования - и потому свободные от
избыточных пропагандных клише и, наконец, они полностью посвящены городским
проблемам.
Судя по текстам, и авторы, и адресаты видят в городе, прежде всего, промышленный
центр. Все документы начинаются с описания индустриальных достижений: "В настоящее
время город вырос в крупнейший индустриально-транспортный центр на Урале". Эта
фраза из "Письма к Кузнецову" варьируется фактически во всех документах.
В том же письме скрупулезно перечисляются заводы союзного значения. В "Объяснительной
записке" перечень предприятий расширен, в том числе и за счет пригородных фабрик,
"…которые экономически и культурно тяготеют к городу Молотову". Авторы записки разделяют
предприятия на группы - что построено заново - за годы сталинских пятилеток, что
реконструировано, что эвакуировано. В "Письме к Кузнецову" указана и стоимость валового
продукта промышленности - около 4 млрд. рублей. Город - это, прежде всего, заводы. Даже
необходимость реконструкции водопровода обосновывается тем, что "водоводы не имеют
вторых магистралей, и в случае аварии промышленные предприятия остаются без
водоснабжения". [Письмо к Кузнецову]. Руководители города просят новых кредитов на
модернизацию трамвайного сообщения, мотивируя тем, что недостаток общественного
транспорта "затрудняет переброску населения отдаленных районов" к промышленным
предприятиям [Объяснительная записка].
Если в оценке предприятий руководители города и области вполне компетентны, то их
знания о численности населения приблизительны и неточны. По версии авторов
"Объяснительной записки" в г. Молотове проживает 400 тысяч человек. По версии
Хмелевского - 500 тысяч. Авторы "Справки" о количестве горожан вообще ничего не
сообщают. В "Справке" указывается, что "… в целом по городу жилая площадь на одного
человека не превышает 3,5 кв.м. Общая жилая площадь города составляет 1584,4 т. кв.м".
Нетрудно рассчитать, что в г. Молотове в 1953 г. проживало 452 686 горожан. Однако,
авторы "Справки" такими подсчетами себя не утруждают, по-видимому, понимая, что эти
сведения их адресатам не очень нужны. И хотя в текстах изредка появляются обороты
"минимальные требования потребностей трудящихся" [Справка], или "культурные потребности
населения" [Объяснительная записка], все эти темы остаются маргинальными по отношению
к главной проблеме - обеспечения индустриального развития. В этом смысле показательна
структура "Объяснительной записки", очень четко разграфленная по пунктам в порядке их
значимости. Повторюсь, речь в ней идет о преодолении "…разрыва между фактическим
состоянием жилищно-бытового обслуживания населения и предъявляемыми к нему требованиями".
На первом месте находятся коммунальные предприятия (транспорт, водопровод, канализация),
далее жилой фонд, затем городское благоустройство, народное образование,
здравоохранение, зрелищные предприятия. Вузы и техникумы перечисляются в общем списке
социалистических достижений только в "Объяснительной записке". Остальные документы о
них не упоминают. О чем речи нет вообще, так это о предприятиях торговых - магазинах и
рынках, а также о столовых, фабриках-кухнях, или ресторанах. О магазинах молчит и
"Справка" 1953 г.
Город, однако, это не только заводы, это также резиденция властей. "После организации
Молотовской области и перевода города в республиканское подчинение значительно
увеличилась сеть советских и партийных организаций" [Объяснительная записка]. В "Письме
к Кузнецову" эта тема получает дальнейшее развитие: "В городе находятся руководящие
органы комбината Молотовуголь, Молотовнефть, Уралзападалеса, Камлесосплава, Пермской
железной дороги, Камского речного пароходства и другие". Власти нуждаются в презентации.
Авторитет высоких учреждений страдает, потому что "… нечистоты текут по центральным
улицам города". [Письмо к Кузнецову]. Город нуждается в благоустройстве и по этой
причине. Украшением областного центра являются театры. О них авторы документов 1946 г.
пишут с тем же знанием дела, как и о предприятиях военной промышленности, но только с
большим чувством. "Справка" вспоминает об испытывающих неудобства зрителях:
"драматический театр, театр музыкальной комедии помещаются в арендуемых приспособленных
зданиях, удаленных от центра города на значительное расстояние".
Города делятся на разряды по двум основаниям - промышленному и административному.
Областной центр обладает преимуществами по отношению к центру районному, поскольку в
нем расположены важные правительственные учреждения. "До 1938 строительство не
развертывалось, т.к. город был районным центром Свердловской области", - как о чем-то
само собой разумеющемся пишет Хмелевский. Областной город, напротив, нуждается в
представительстве, соответствующем статусным притязаниям его властей. Благоустройство
города, на самом деле, центра, есть показатель их могущества и влияния.
Тема структурирования городской территории вербализирована только в контексте центр -
периферия. В этом смысле показательна характеристика рабочих поселков, содержащаяся в
одном из документов. Она заслуживает того, чтобы процитировать ее целиком: "Вновь
выстроенные рабочие поселки в районе заводов, запроектированные в большинстве случаев
как поселки социалистического типа, до сих пор этого наименования не оправдывают,
вследствие незаконченности наиболее важных элементов общего благоустройства и отсутствия
основных культурно-бытовых учреждений. Эти поселки до сих пор не имеют благоустроенных
мостовых, тротуаров и достаточных зеленых насаждений. При жилых домах, как правило,
отсутствуют вспомогательные хозяйственные постройки. Все это придает новым поселкам
некультурный и запущенный вид, создает на территориях жилых усадеб грязь и
беспорядок" [Объяснительная записка].
Подведем краткие итоги.
Писать и думать о городе в сороковые - пятидесятые годы XX века следовало в терминах,
первоначально апробированных для характеристики советского планового хозяйства. На
языке номенклатурных работников поздней сталинской эпохи город - это заводы, партийные,
советские и хозяйственные руководящие и контролирующие органы, городское хозяйство с
обслуживающим их населением. Жители города - простая совокупность людей, не делимых по
гендерным, возрастным, образовательным, или территориальным признакам. Это масса людей,
обладающих дополнительными и обременяющими власть потребностями.
Город также - площадка для презентации властных учреждений, но никак не горожан.
Украшение города - каменные здания в центре, театры и парки, но ни в коем случае не
рестораны, кафе, или магазины. Город не предназначен для демонстрации индивидуальных
статусов.
Советский урбанистический дискурс в его классическом сталинском воплощении
интерпретировал город вне социокультурного контекста. Он устранял из властного
нарратива темы, сюжеты и проблемы, возникающие в городском общежитии, а с ними и
фигуру горожанина. В этом смысле высказывания высших должностных лиц Пермского края,
что "город - это не только жители" можно рассматривать как парафраз номенклатурного
языка, сложившегося в сталинскую эпоху.
Лейбович Олег Леонидович
д.и.н., профессор, заведующий кафедрой культурологии Пермского государственного технического университета