Манокин М.
Flashmob: игра в презентацию или презентация игры?
За последние
годы возникли и получили популярность различные молодёжные движения: хакеры, «Generation X», straight-edgers, flashmobbers.
Каждое из
новых движений старается себя как-то презентовать: показывает свой образ жизни,
открыто пропагандирует свои идеи либо отстраняется от общественности, но так,
что лишь больше приковывает к себе её внимание. Последнее, пожалуй, даже более
популярно. Но есть среди всех новых движений одно, вызывающее самые сложные
мнения – это движение flashmob.
Рассмотрим
стратегию презентации этого движения, опираясь на теорию американского
социолога И. Гофмана. Согласно данной теории, каждый человек в определённый
момент времени играет некую роль,
обусловленную окружающей ситуацией – сценой,
ограниченной кулисами. В теории
вводится понятие закулисья – то есть
того, что находится за рамками жизни в обществе. Существуют некоторые
особенности исполнения ролей, так, например, человек зачастую увлекается
исполнением своей роли настолько, что может превратить роль практически в
ритуал. Кроме того, часто имеет место идеализация
роли – попытка показать её значимость и безукоризненность её исполнения.
Историю
массовых молодёжных движений обычно пишут с протестных. Первые массовые
протестные движения – хиппи или битники – возникли в 50-60 годы ХХ века
в США на волнах протеста против потребительского образа жизни; кроме того, они
обладали ярко выраженной тенденцией к борьбе с войнами и пропаганде своего
образа жизни. Протестная стратегия, наполненная идеологическим компонентом, или
«идеями», была основой их презентации.
В конце
80-начале 90-х годов широкая общественность узнаёт о новом движении – поколении
Х. Популярность их связана с выходом книги Дугласа Коупленда «Generation X». Представителей этого движения можно назвать маргиналами. Причина тому – образ
человека, представленный этим движением. Обычно каждое из молодёжных движений
презентует некий тип людей – свой собственный образ человека. В «Поколении Х»
это были люди, занимавшие самую низкую социальную позицию – работников «периферийных» профессий (уборщиков,
официантов, барменов и так далее) или нищих – и жившие в основном в пустынях
или бедных пригородах, иначе говоря, просто бежавшие от больших городов, желая
спрятаться от своей роли в мире. Они сознательно шли на это: зачастую
руководствовались или желанием самовыражения, или полным нежеланием работать и
страхом перед социальной системой. Как отмечал Коупленд[i],
эти люди пришли к заключению, что или общество их не принимало, или они сами не
могли ужиться с его порядками. Второй вывод показывает одну из причин их
протеста. Маргиналы подвергли сомнению ценностную систему среднего класса
американского общества, так как были ею не довольны. Инструментальные ценности
– труд и деньги – воспринимались маргиналами как рабство.
В книге Коупленда[ii] приведён ряд высказываний главного героя о яппи – молодых людях, достигших своим трудом высокого социального статуса. Герой, отдыхая у себя дома, говроит о них: «Глупые болтуны типа Мартина, которые оскаливаются, как вурдалаки, когда не могут получить в ресторане столик у окна, в секции для некурящих, с полотняными салфетками. Не понимающие шуток андроиды, в самом факте существования которых есть что-то пугающее и конфузное, – они вроде тех недокормленных чау-чау, щерящих крошечные клыки в ожидании, когда их пнут в морду носком сапога. Еще их можно сравнить с молоком, выплеснутым на фиолетовые раскаленные нити гриля: изощренное глумление над природой. Яппи никогда не рискуют – они все заранее просчитывают. У них нет ауры. Вы бывали хоть раз на вечеринках яппи? Это все равно что находиться в пустой комнате: поглядывая на себя в зеркала, ходят полые люди-голограммы и украдкой пшикают в рот освежителем Бинака - на случай, если придется поцеловаться с таким же привидением. Глухо, как в танке».
Обывателю представляется, что жизнь яппи прекрасна, но главные герои, равно как и некоторые из яппи, видят, что чего-то не хватает – яппи, обретя работу, потеряли вдруг сам смысл жизни, и постепенно самой целью их существования становится исполнение социальной роли. Маргиналы недовольны именно этим. Возможно, здесь наличествует тот самый случай чрезмерной старательности в исполнении роли, который Гофман отметил в своей книге цитатой Ж.-П. Сартра: «Внимательный ученик, <...> играя роль внимательного, настолько истощает себя, что кончает полной невосприимчивостью к словам учителя»[iii].
Особенно
стоит отметить выбранную «поколением Х» форму протеста – эти люди использовали
не демонстрации, они просто уходили на периферию,
показывая своим образом жизни самое худшее в общественной системе современной
Коупленду Америки: неудачников, алкоголиков, наркоманов, нищих, попрошаек.
Интересна их позиция по отношению к окружающему миру – Коупленд писал, что эти
люди просто «хотели быть оставленными в
покое и на свободе от социальной сцены» – фактически, это и было выражено
как их основная цель[iv].
Эти люди,
убедившись в том, что жизнь – игра, стали относиться к ней соответствующе: если
жизнь – игра, они могут нарушать её правила по своему желанию, а если вдруг
игра закончится не так, как им хотелось бы, можно начать её заново и сыграть
лучше.
Первые годы
после публикации книги внимание широкой общественности было буквально приковано
к «Поколению Х», а после интерес стал спадать. Почему? Скорее всего, это
связано с их стратегией презентации. Она похожа на повествования о «маленьком
человеке», популярные в русской литературе «маленького человека», популярные в
русской литературе XIX века. Данная презентация абсолютно ненормативна, так как общество не
презентует себя за счёт худших своих представителей. Поначалу общественность с
удовольствием перенимала их презентацию и использовала её в основе своего стиля
поведения – тогда, в начале 90-х годов, на которые пришёлся пик их популярности,
образ маргинала казался даже героическим. Но со временем мнение стало меняться:
людей, отказывавшихся от борьбы и бежавших от неё, больше не считали достойными
подражания – налицо было изменение стиля и модели поведения в обществе, то есть
моды. Возможно, снижение популярности этого движения связано с несоответствием
представления о стиле поведения героя – он должен бороться, а не прятаться – и
поведением маргиналов, которые бежали от окружавшего их мира. Людям нравится
играть роли героев, и здесь гораздо больше подходят битники или хиппи, нежели
маргиналы.
Идею «Generation X» об игровом характере общественной жизни
использовало другое движение – flashmob.
Это движение официально возникло в 2003 году, когда в Нью-Йорке была проведена
первая акция flashmobber’ов,
организованная человеком по имени Bob (его настоящего имени
практически никто не знает). В ней приняли участие молодые люди (в основном
студенты). Само движение существовало и ранее, но все попытки провести акции
провалились – им помешала полиция. Кроме того, похожие на flashmob действия
описывались в книгах американского писателя-фантаста Лари Нивена.
Определение
движению как таковое ещё не создано. До сих пор между участниками движения
ведётся дискуссия о точном определении, пока не пришедшая к явным результатам.
Поэтому можно использовать одно из определений, с той лишь оговоркой, то оно не
совсем полно и точно: «Flashmob
- действия, которые одновременно совершает группа незнакомых или малознакомых
людей». Любая flashmob-акция очень похожа на игру.Собственно это и
натолкнуло меня соотнести их игру теорией Гофмана.
Стоит
отметить, что flashmob – явление, присущее лишь большим городам – именно
в них наиболее часто используются современные средства коммуникации – Интернет,
мобильная связь. Акции flashmob организуются, как правило,
пользователями Интернета, хотя в США появились разновидности flashmob,
где участники организуют акции, договариваясь о месте и времени проведения
акции и, собственно, самом действии, которое они собираются делать
Если ранее
движения сливались с образом жизни молодёжи настолько сильно, что та постепенно
примеряла на себя стиль и мышление битников, хиппи и маргиналов. Общество постепенно
укоренило ожидание от всех молодёжных движений очередного вызова общественному
порядку и всем принятым нормам. А flashmob – первое движение без
видимых причин и утверждения образа жизни. Можно предположить, что эти действия
– форма самовыражения молодых людей, но это будет лишь один из возможных
вариантов. Причины подобного действия крайне сложно определить, когда никто из
самих участников не может объяснить своих действий. Обычно говорят: «Это
здорово, нам это нравится», – но этим нельзя выразить ни объективных причин, ни
логики их действий, нельзя рассуждать о неприятии потребительской философии или
сомнениях в ценностях среднего класса.
Интересно,
что flashmob не предъявляет особых требований к участнику. У
них нет конкретного образа человека, как у битников или маргиналов. Участник
может быть человеком любого возраста, любого социального положения. Участник flashmob’а
– человек из толпы, чем-то похожий на главного героя романа В. Пелевина
«Поколение π», не имеющий определённой внешности, стиля одежды, поведения.
Это движение – вне социальных рамок.
В этом заключается особенность их презентации: они начинают презентовать себя
как flashmobber’ов лишь при проведении акции. В обычной жизни это
могут быть обыкновенные люди совершенно различных политических и религиозных
взглядов. Для большинства участников любая акция – лишь способ лучше познакомиться
друг с другом. Как правило, они собираются в заранее назначенном месте после
проведения акции, где общаются, знакомятся и обмениваются полученными
впечатлениями.
По
определению, сделанному на одном из московских Интернет-форумов, flashmob
– движение протеста, возникшее в США с теми же целями, что и «Поколение Х» –
как протест против ценностей среднего класса, но это – лишь точка зрения. Их
действия чем-то похожи на миниспектакли – саспенсы, проводимые современными
художниками. Группа людей делает что-то, например, чистит автобусную остановку,
делает это с удивительным старанием. Их действия вызывают шок. Как правило,
любая акция до сих пор, несмотря на трёхлетнюю историю движения, вызывает
негативную реакцию большинства.
Интересна
причина этого недовольства. Возможно, это происходит из-за самой игры,
являющейся основой их действий. Каждый идущий по улице человек находится в
своём социальном пространстве, на своей сцене, где играет свою роль. И вдруг
появляется flashmobber, врывающийся в сценическое пространство каждого из
людей своими действиями. Очевидно, почти неосознанное недовольство людей,
проявляющееся в жалобах на нарушение общественного порядка, является
своеобразной реакцией на раздражитель. Кроме того, их действия могут повлечь за
собой разрыв сцены или создание новой – тогда человек будет просто не знать,
что делать в совершенно иной ситуации; он не сможет адаптироваться в масштабах
образовавшегося хаоса. Это может объяснить презентацию flashmob как своеобразного источника
хаоса внутри упорядоченного социального механизма. Подобное вторжение зачастую
может привести к полному неприятию flashmob. Ни в России, ни в США flashmob
по-прежнему не прижился – он всё так же приводит к непониманию молодежи и
арестам участников (такое было в Нью-Йорке при попытках проведения первых
акций).
Но есть и
другое возможное объяснения их действий. Каждая из проводимых акций чем-то
похожа на деятельность любого представителя общества, в них чувствуется,
несмотря на почти полную бессмысленность, ярко выраженная систематичность.
Презентация flashmobber’ов раздражает именно своей отточенностью действий
при полном отсутствии явного смысла
действий.
В таком
случае flashmob превращается в образное отображение понимания молодёжью
общества как некоей чётко работающей конструкции, не имеющей при том никакого
смысла. В таком случае flashmobber’ы презентуют себя как
людей, одновременно боящихся и не принимающих общество.
Самая большая
сложность их презентации заключается именно в том, что они позволяют толковать
свои действия как угодно.
Значимой
становится и проблема «серьёзности» или «документальности» любого исследования flashmob.
Сами действующие лица стремятся быть неуловимыми игроками. Описательная
стратегия изучения не способна выявить причины, социальные основания, возможные
последствия движения. Аналитическое исследование, согласно своим «законам»,
обязано вписать изучаемое явление в некий общественный контекст, придумать
институциональные рамки и так далее, что противоречит самой идее движения.
Это осложняет
работу исследователя с одной стороны, но с другой – разнообразит возможные
стратегии исследовательских практик.
Манокин Михаил – Студент гуманитарного факультета Пермского
государственного технического университета.